Я предупреждала Пола, что чрезмерное количество выпитого может спровоцировать приступ рыданий, но сама не вняла собственному совету. Пару дней спустя после визита в клинику, Пол с друзьями отправился на вечеринку, которую сам назвал чем-то вроде Тайной вечери. Я ужинала вместе с подругами, а примерно в половине одиннадцатого мы присоединились к Полу и его компании. Все были уже изрядно пьяны, и через два часа, когда кое-кто уже начал расходиться по домам, общее настроение изменилось. В начале вечеринка была шумной и веселой, но чем ближе к ночи, тем внимательней и заботливей становились наши друзья, и тем чаще бросали на нас жалостливые взгляды, ясно дававшие понять, как они переживают за нас. Пол порывался уйти, как только это началось, но они не хотели отпускать его и все пытались поплакать у него на плече. Не заливались слезами только те, у кого уже не было сил стоять на ногах.

В конце концов, мы с Полом умудрились сбежать от них, но общий эмоциональный настрой настиг и нас. Мы вдвоем забились в угол спальни, не в силах сдержать слез, и несколько часов, до половины пятого утра, не могли успокоиться. Пол всхлипывал сквозь рыдания:

- Они все думают, что я сильный, Линдс, но это не так. Нет. Я боюсь.

Мне было нелегко успокаивать его, потому что я сама чувствовала себя разбитой на кусочки, но я пыталась изо всех сил.

- Люди понимают, что это трудно, Пол, они знают, что это одна из самых тяжелых вещей в мире. Они видят, насколько это нелегко и, возможно, думают, что ты храбришься и делаешь вид, что все в порядке. Иногда можно поплакать, малыш, но ты должен быть сильным, ты должен настраивать себя на хорошее, мы будем бороться с этим, и мы победим.

Я прижала его к себе изо всех сил, но мы оба были раздавлены. На следующий день я пошла на работу выжатая, как лимон. Мне определенно нужно было вчера выпить, это было нужно нам всем, но нынешнее похмелье было тяжелее, чем обычно. Я отвратительно себя чувствовала, меня охватила слабость, и в довершение всего, у меня сбился цикл - была задержка на один день.

Не знаю, как я умудрилась пережить тот день, я еле-еле дотянула до вечера. Открыв свой ежедневник, чтобы уточнить планы на следующую неделю, я обнаружила, что допустила ошибку. У меня был не один день задержки, а целых три. Никогда прежде ничего подобного со мной не случалось. В этом отношении я всегда была точна как часы. Я не могла допустить даже мысли об этом, но все же… не забеременела ли я?

Я вернулась домой, и весь вечер мы с Полом просто смотрели телевизор. Я сидела рядом с ним на диване и думала: "Вот все, чего я когда-либо хотела. Свернуться клубочком на диване рядом с любимым человеком и смотреть субботнюю вечернюю программу по телевизору". Конечно, это не было из ряда вон выходящим желанием, но я знала, что за прошедшие несколько недель у нас уже не раз были моменты, когда даже такая мелочь казалась недосягаемой. Мы вынуждены были быстро научиться при малейшей возможности выбрасывать из головы все, что касалось больниц, рака, анализов и химии; дай мы этим мыслям малейший шанс завладеть нашими умами - и они тут же разрушили бы все.

Мы лежали на диване, а мои мысли все вертелись вокруг дат в моем ежедневнике. Неужели я бы не почувствовала, если бы забеременела? Я неважно себя чувствовала, но я просто довольно много выпила. О Господи! Если я действительно беременна, я же наврежу ребенку этим алкоголем! Все эти мысли промелькнули буквально за секунду, а потом заговорил тихий голос внутри меня: "Не будь дурой, Линдси - ты пыталась забеременеть в течение долгих месяцев, когда Пол был абсолютно здоров. Ты что, и правда думаешь, что через несколько дней после того, как ему поставили диагноз, за два дня до химиотерапии, у вас это вдруг получилось?"

Мне было нелегко скрывать все это от Пола, но я не хотела давать ему надежду, которая, возможно, сразу же разобьется. На следующее утро он проснулся с безумным желанием съесть сандвич с беконом. Я по-быстрому приняла душ, натянула на себя что-то из одежды и поехала в АСДА (сеть супермаркетов в Великобритании) - отличный предлог для того, чтобы купить еще и тест на беременность. Вернувшись, я сделала Полу сандвич и поспешила в туалет. Я раз двадцать перечитала инструкцию, с каждым разом убеждаясь, что тест действительно так прост в использовании, как мне показалось после первого прочтения. Извлеките тест из обертки. Снимите защитный колпачок. Помочитесь на тест. Подождите. Проверьте результат. Никаких скрытых трудностей, никаких причин, чтобы я допустила ошибку.

Подождать две минуты.

Самые длинные две минуты в моей жизни.

Проверить результат.

Снова проверить результат.

Проверить его снова, снова и снова.

Это явно была какая-то ошибка - тест был положительным, он утверждал, что я беременна! Я снова и снова прокручивала в уме этот момент. Теперь, когда все, наконец, стало ясно, единственное, что мне оставалось сделать - это стрелой слететь вниз по лестнице и предъявить тест Полу. Он посмотрел на меня в недоумении. Я поверить не могла, что он никак не отреагировал.

- Пол! - воскликнула я. - Ну же! Что скажешь?

- Что это? - спросил он, косясь на тест. - Что мне с этим делать? Для чего это?

До меня внезапно дошло, что, после такого огромного количества пройденных тестов, он решил, что это еще один анализ, который ему нужно сдать. Он думал, что это еще что-то из больницы!

- Пол, - тихо сказала я. - Этот тест не для тебя, а для меня.

Он беспомощно взглянул на меня.

- Для чего тебе этот тест?

- Это мой тест, Пол. Я сделала его, чтобы выяснить, не беременна ли я, милый. И оказалось, что да.

- НЕТ! - воскликнул он. - НЕТ! Не может быть! Ты беременна, Линдс? Да? Это правда?

Он взглянул на сигарету в своей руке и сказал:

- О боже, наверное, теперь нужно ее затушить, - но не смог сделать это сразу, потому что его руки ужасно тряслись. Ни один из нас не мог поверить тому, что мы видели.

Моей первой мыслью было, что обязательно нужно рассказать обо всем Трейси, у которой уже было двое детей. Когда мы приехали, они с мужем, казалось, целую вечность показывали нам отремонтированные комнаты в доме, но, наконец, все мы уселись в оранжерее. Я молча, не говоря ни слова, протянула тест своей старшей сестре.

Ее реакция была немедленной - и такой громкой!

- Я не могу в это поверить! Не могу поверить, Линдс!

- Ты думаешь, это точно, Трейс? - нервно спросила я.

- Ну разумеется! Они редко когда ошибаются. О, Линдси, это лучшая новость, которую я когда-либо слышала. Это то, что станет всех нас поддерживать, пока Пол будет лечиться, - сказала она, обнимая нас обоих.

Я тоже думала именно об этом. Это могло стать нашим счастливым талисманом, лучом света, который рассеет тьму. Боже, я так надеялась, что ничего не случится во время беременности. Все просто обязано было пройти гладко. Несомненно, мы не заслужили больше несчастий. Ребенок выбрал самое неожиданное время для того, чтобы появиться на свет, но на это определенно была своя причина.

Мы провели еще немного времени с Трейси и Крисом, но мне уже не терпелось поскорее покинуть их дом, потому что просто необходимо было срочно кое-что купить. И только когда мы уже сели в машину, я сообразила, что все местные магазины закрыты. Тем временем у меня появилось первое страстное желание беременной женщины - я хотела экземпляр журнала "Мать и дитя", причем немедленно.