Через три дня после новогодней вечеринки у Трейси, 3 января, Полу предстоял очередной визит в больницу к доктору Честеру для того, чтобы решить, что делать дальше. Как всегда, доктор был с нами предельно откровенен.

- Пол, боюсь, что химиотерапия больше не работает должным образом. Она лишь поддерживает твой уровень АФП стабильным, но не уменьшает его. Поэтому я считаю, что в настоящий момент нет смысла проводить еще один цикл.

- И что мы будем делать вместо химии? – задала я прямой вопрос, чувствуя, как перехватывает дыхание.

Доктор, казалось, был растерян.

- Давайте просто продолжать принимать лекарства в течение нескольких недель и наблюдать за результатами. За прошлый год организм Пола получил уже достаточно препаратов. Поезжайте домой и отдохните, а мы тем временем подумаем, что нам делать дальше.

Мы с Полом переглянулись, но так и не решились спросить о том, что теперь вертелось у каждого в голове. Если они больше не будут лечить его, означает ли это, что он умрет? И если так, то как долго ему осталось? Мы не могли заставить себя задать эти вопросы, но после этой консультации они не покидали наших мыслей.

Доктор Честер изо всех сил старался, чтобы мы уехали домой с хорошим настроением, но я покидала больницу, встревоженная тем фактом, что медики озадаченно чешут в затылке. В сущности, они просто не знали, что делать дальше. Я решила, что пора брать дело в свои собственные руки. Нужно изучить все альтернативные способы лечения и любые возможности, которые могут нам помочь.

Пол был молчалив на пути домой. В его взгляде сквозили потрясение и растерянность, но он определенно испытывал облегчение при мысли о том, что ему не придется прямо сейчас начинать новый цикл химии. Теперь он мог провести немного приятных минут с дочерью и поиграть в снукер, не страдая от непрекращающихся болей. Пол целиком и полностью доверял своим докторам. Он верил, что каждый из них делает для него все, что может, а после 3 января он ухватился за надежду, что однажды появится новое чудодейственное лекарство. Я была настроена не столь оптимистично, но полагала, что если существуют какие-то иные способы лечения, то моя задача – найти их и убедиться, что мы использовали все имеющиеся возможности.

Поскольку Пол был известным человеком, о его болезни и о ходе лечения постоянно сообщали различные СМИ. Люди присылали нам письма и открытки с пожеланиями удачи и скорейшего выздоровления, а многие, кроме того, рассказывали о лекарствах, которые Полу можно было бы испробовать. Я уверена, что подавляющее большинство таких посланий приходило от людей, принимавших близко к сердцу все, что происходило с Полом. Я знаю, что существуют организации, которые наживаются на страданиях других людей, но либо Брэндон хорошо оберегал нас от них, либо нам просто очень повезло, что мы с ними ни разу не столкнулись.

Среди посланий, которые нам передавал Брэндон, было и письмо от снукериста Стива Дэвиса. Он поведал нам о своем родственнике, которому тоже не так давно диагностировали рак, и который вылечился с помощью чая Эссиак. Я выяснила, что это травяной чай, рецепт которого открыла более 70 лет назад Рене Каиссе, медсестра из Канады. Ей рассказала об этом чае одна пациентка, больная раком груди, получившая рецепт от старой индейской женщины. Она утверждала, что с его помощью излечилась от рака груди и прожила еще 30 лет без рецидива. Рене опробовала этот рецепт на своей тетке, у которой был рак печени и желудка на последней стадии – и та прожила еще 21 год. Впоследствии Рене открыла собственную клинику в Канаде и лечила обращавшихся к ней с помощью чая Эссиак. Она сотрудничала с одним из терапевтов президента Джона Ф. Кеннеди и за многие годы вылечила сотни людей. Кстати, само название чая - ее фамилия, прочитанная наоборот.

Чай Эссиак, по всей видимости, помогал, помимо больных раком, также людям со СПИДом, диабетом, астмой, болезнью Паркинсона и Альцгеймера. Конечно, невозможно наверняка знать, исцелял ли их именно чай или что-то другое, но факт, что знакомый нам человек рассказал, что его родственнику это помогло, говорил в пользу того, что Полу следует попробовать этот чай. Сам Пол смотрел на это довольно скептически, но я уже была в полном отчаянии.

Мы купили несколько упаковок, и я приготовила чай, следуя инструкциям. Они казались довольно простыми и безобидными. В состав чая входил корень лопуха, овечий щавель, корень индюшачьего ревеня и кора американского вяза. Эти названия ничего мне не говорили, однако мне импонировало то, что все это были натуральные органические компоненты, а до сих пор организм Пола пичкали отнюдь не натуральными средствами. Я стерилизовала кастрюлю из нержавейки и наполнила ее родниковой водой без примесей натрия. Затем я высыпала туда чай, размешала и кипятила в течение 10 минут. В таком виде кастрюля была оставлена на 6 часов, накрытая крышкой. Потом крышка была снята, содержимое перемешано и оставлено в покое еще на 6 часов. После этого я во второй раз довела его до кипения и процедила в другую кастрюлю из нержавейки, а потом еще раз – обратно, в чисто вымытую первую. Затем я перелила готовый чай в восемь стерилизованных стеклянных бутылок и убрала их в шкаф. Я чувствовала себя ведьмой, варящей какое-то зелье! Это отняло довольно много времени, но я была рада хоть чем-то заняться, вместо того, чтобы просто сидеть и ждать, что же будет дальше.

Чай пахнул просто отвратительно, когда я налила первую чашку и протянула ее Полу. Он едва пригубил его и тут же выплюнул.

- Господи, Линдси! – воскликнул он. – Что это за дерьмо? Ты что - хочешь меня отравить?

Я попыталась приободрить его.

- Ну давай же, Пол. Это поможет тебе.

- Откуда ты знаешь? – возмутился он. – На вкус оно как яд мгновенного действия.

Видит Бог – он пытался пить этот чай, а я продолжала его ему готовить. Но Пол просто ненавидел его и пил с огромными усилиями.

Впервые услышав о чем-то подобном, вы смотрите на вещи довольно скептически, но в бесплодных поисках действенного средства вы можете прийти в такое отчаяние, что в конце концов начинаете думать: "Ну, а почему бы и нет? Может быть, это как раз то самое чудо, на которое мы надеемся? Ведь врачи сделали все, что могли, а наши дела идут по-прежнему неважно, если еще не хуже – так почему же не допустить, что может существовать другое лекарство?" Цинизм уходит и уступает место лучику надежды. Однако, странная вещь - я обнаружила, что надежда испаряется, как только появляется какое-либо сопротивление – так, когда Пол сказал, что он ненавидит чай Эссиак, и ему надоело его пить, я тут же подумала: "Ах, вся эта затея с чаем - такая глупость".

Это заколдованный круг, из которого невозможно выбраться.

До тех пор, пока не появится очередная идея.

Мы испробовали еще пару средств, а в феврале 2006 года с Брэндоном связалась супружеская пара из Корнуолла, занимавшаяся альтернативной врачебной практикой. Мужчина по имени Алекс написал в своем письме: "Недавно я прочитал о том, что Пол борется против рака. Я понимаю, каково вам сейчас приходится, у меня самого тоже молодая семья, и я хочу попытаться вам чем-нибудь помочь". Он ничего у нас не просил, ему не нужны были деньги, и он не предлагал нам купить какое-нибудь чудодейственное лекарство; он просто хотел дать Полу кое-какую информацию. За годы практики Алекс создал для своих пациентов информационный буклет о факторах, влияющих на здоровье и самочувствие человека. Он писал, что хочет убедиться, что Пол располагает максимально возможной информацией, и что мы изучили все способы лечения. С этим невозможно было спорить – это было именно то, чего мы все хотели.

Алекс рассказал, что традиционная медицина часто не обращает внимания на множество простых и очевидных причин заболевания раком, и не связывает эти причины вместе. Он утверждал, что очень важно выявить и исправить дисбаланс в организме Пола, чтобы у него было больше шансов излечиться естественным способом, собственными силами. Чем больше я вникала во все это, тем сильнее было мое желание ухватиться за любую, пусть даже самую крошечную, возможность, если она могла дать нам хотя бы слабую надежду на выздоровление.

Алекс объяснил нам, что есть три основные причины дисбаланса, и Полу нужно будет решить для себя, хочет ли он продолжать получать от него информацию, чтобы выяснить, не влияет ли на него хотя бы одна из них. Первая причина – паразиты. По словам Алекса, на западе это уже приобрело размеры эпидемии и провоцирует множество серьезных заболеваний, включая рак. Он рассказал, что существа вроде ленточных червей могут жить в нашем кишечнике долгие годы, ничем не выдавая свое присутствие. Но они непрестанно препятствуют поглощению витаминов и минералов, в которых нуждается наш организм, тем самым ослабляя его. Что за ужасная мысль!

Вторая причина – геопатический стресс. Я никогда не слышала ни о чем подобном, но Алекс сообщил, что это широко распространенный фактор, разрушающий иммунитет и способствующий развитию серьезных заболеваний и психологических расстройств – опять же, включая рак. Он объяснил, что геопатический стресс – это вид фонового излучения, которое направлено из центра земли и которое искажают слабые электромагнитные поля. Эти поля создаются грунтовыми водами с определенным минеральным составом, смещениями горных пород и подземными впадинами. Чтоб мне провалиться – мне никогда и в голову не приходило, что нечто подобное может стать причиной заболевания. Алекс пояснил, что если длину волны фонового излучения нарушает данное явление, то это может стать губительным для живых организмов, поскольку в этом случае страдает иммунная система. Я беспокойно ерзала, когда он объяснял все это. Алекс утверждал, что геопатический стресс необходимо полностью блокировать для того, чтобы иммунная система работала как положено. Проведенные исследования показали, что 85 процентов людей, испытывающих проблемы со здоровьем, спят в областях сильного геопатического стресса, хотя традиционная медицина совершенно не задумывается над этим фактом.

Третий негативный фактор, о котором сообщил нам Алекс – это электромагнитный стресс. Причиной его образования являются в основном электрические бытовые приборы – телевизоры, компьютеры, микроволновые печи, мобильные телефоны и прочее, а кроме того – железные дороги, опоры, электростанции и т.д. Электромагнитный стресс может оказывать такое же воздействие, как геопатический, если не более сильное и губительное.

Все это звучало очень многообещающе. Если Пол подвергался воздействию хотя бы какого-то из этих факторов, было очевидно, что они могли спровоцировать серьезное заболевание. Алекс ничего не просил у нас; он просто прислал нам несколько статей и сказал, что мы можем узнать больше обо всем этом в Интернете. Я воспользовалась поисковиком – и утвердилась в своем желании поговорить с ним обо всем подробно. В телефонном разговоре он предложил мне прислать ему образцы ногтей Пола, которые он мог бы исследовать на предмет воздействия тех факторов, о которых нам рассказал. Кроме того, если я нарисую план первого этажа нашего дома, он мог бы показать его кому-нибудь, кто занимается исследованием воздействия геопатического и электромагнитного стресса. Если у нас появится желание приобрести специальный прибор, блокирующий вредное излучение, он мог дать нам контакты производителей. Я прекрасно понимаю, что кого-нибудь другого это уже заставило бы насторожиться – но я не чувствовала никакой опасности, и ничто не казалось мне неправильным. Блокиратор и лабораторное исследование ногтей стоили менее двухсот фунтов – не думаю, что кто-то может сколотить на этом состояние!

Я набросала примерный план первого этажа нашего дома и отослала его вместе с образцами ногтей. В письме я пояснила, что ногти Пола стали очень ломкими после химиотерапии. Результаты пришли быстро, уже в конце февраля. Там было сказано, что Пол находится под сильным влиянием геопатического стресса, и что у него есть ленточный червь, от которого необходимо избавиться. Кроме того, у него констатировали высокий уровень эмоционального стресса (что совсем неудивительно!), а в его организме были обнаружены следы токсичных металлов – из-за пломб, паров краски, бензина и тому подобного, от чего необходимо было избавиться с помощью промывания. Его жизненно важные органы работали с нарушениями – опять же, неудивительно – а иммунная система была сильно ослаблена. О многом, что было перечислено в этом списке, можно было легко догадаться, ведь все знали, что у Пола рак, и он проходил химиотерапию, но мне все же хотелось проверить предположения Алекса.

Я купила блокиратор геопатического стресса, и мне объяснили, где именно в гостиной нужно его поставить. Чтобы избавиться от ленточного червя, Пол дважды в день в течение пяти недель принимал гомеопатические лекарства. Специальные дрожжевые биодобавки призваны были помочь переносить кислород по всему организму, а еще ему прописали строгую вегетарианскую диету на четыре месяца – ничего молочного, рыбного, мясного и яиц. Я понимала, что для Пола это будет большой проблемой – он жить не мог без своих сэндвичей с беконом, залитых маслом. Были и другие рекомендации относительно натуральных лекарственных средств, и я была полна решимости испробовать все. Это вряд ли могло как-то повредить Полу, наоборот - это могло только помочь.

Пол с удовольствием согласился на новое лечение, однако, должна признать, он никогда не доверял этой программе на все сто процентов. Он по-прежнему хотел курить, и выпивал при случае, а из-за того, что у него был очень плохой аппетит, ему было трудно придерживаться строгой диеты. Кроме того, время от времени он покуривал марихуану, потому что это помогало стимулировать аппетит. Меня, конечно, огорчало то, что он не следовал предписаниям по полной программе, но это было его тело, его выбор – я бы никогда не стала принуждать его к чему-либо.

Посреди всего этого хаоса, у нас, тем не менее, были и хорошие новости. В конце февраля мы отвезли Эви в больницу, чтобы доктор проверил ее бедра и сказал, нужно ли ей носить специальные скобки. Я паниковала и думала: "Пожалуйста, не заставляйте меня ездить в эту больницу с Эви так же, как и с Полом". У меня жутко ныло в животе. Я принесла ее в тот же кабинет, куда приходила на УЗИ в период беременности. Лиэнн поехала с нами. Я бормотала про себя: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста", как и в первый раз, когда ее осматривали. Вошла медсестра, раздела ее и уложила на стол между двух подушек. Они сделали ультразвук, и, наконец, сестра сказала, что бедро по-прежнему немного подвижное, но это отклонение в пределах нормы, так что с ней все будет в порядке.

Я почувствовала невероятное облегчение. Это было так неожиданно – впервые в больнице нам сообщили хорошие новости. Мне нужно было быть сильной, но я совсем не была уверена, что у меня хватит сил, чтобы вести бой сразу на двух фронтах.

Так или иначе, но теперь я могла снова сосредоточить все свое внимание на Поле – и за углом нас уже поджидало еще одно лекарство, которое могло сотворить чудо. Настало время "сумасшедшего сока".